«Андрюша стал упрям. Зову на кухню. Стоит, ни с места, будто не слышит. Взяла за руку: «Идем, ребеночек!» Андрюша:«Не веди меня! Я сейчас плиду (приду) сам». Освобождает свою руку из моей: «Я сейчас плиду сам». Возвращается на место где стоял прежде, и сам идет на кухню...»

Это запись из дневника психолога В. С. Мухиной.

Андрюше три года. Возможно, многие из читателей смогут припомнить, что и их дети (или дети, которых они имели возможность наблюдать достаточно близко) примерно в этом возрасте вдруг становились неузнаваемыми. Был малыш как малыш, теперь все наперекор, все будто назло взрослым. Просто удивительно...

Но удивительно ли? Ведь мы говорим о развитии ребенка. Значит, нам нужно быть готовыми к тому, что оно — как всякое развитие вообще — не сводится к накоплению медленных, незаметных изменений, а будут в нем времена резких перемен, скачкообразных переходов, кризисов.

Кризисы развития возникают у детей (живущих в сходных условиях) примерно в одни и те же возрастные периоды. На протяжении первых семи лет жизни ребенка психологи выделяют три кризисные точки: год, 3 года, 7 лет. Соответственно этому мы говорим о трех возрастных этапах: младенчество (от рождения до года), раннее детство (от года до 3 лет) ; дошкольное детство (от 3 до 7 лет).

Существует и педагогическая возрастная периодизация - она исходит из задач воспитания детей на разных этапах и отражает сложившуюся практику работы детских учреждений. В нашей стране принята такая педагогическая периодизация: ранний возраст (от рождения до 2 лет), младший дошкольный возраст (от 2 до 4 лет), средний дошкольный возраст (от 4 до 5 лет), старший дошкольный возраст (от 5 до 7 лет, причем особо выделяется последний, предшкольный год). Хотя педагогическая периодизация не совпадает с психологической, это не означает, что в яслях или детском саду не считаются с переломными, кризисными моментами развития. Программу воспитания составляют отдельно на каждый год, и в ней обязательно учитывают анатомо-физиологические и психологические особенности детей.

Почему же психологи делят детство на этапы «от кризиса до кризиса»? В чем смысл такого деления? Вспомните, пожалуйста, что мы говорили о главном в жизни ребенка, о видах ведущей деятельности, которые сменяют друг друга. Теперь мы можем добавить, что возрастные этапы как раз и определяются тем, что на сегодня главное в жизни ребенка, а наступление кризисов свидетельствует о том, что пришла пора смены этого главного.

Малыш испытывает потребность во взрослом, и потребность эта усложняется, обогащается. Но наряду с этим у ребенка возникает стремление к самостоятельности. И это стремление тоже развивается с ростом жизненного опыта ребенка, с усвоением им знаний о действительности, с развитием все новых и новых его способностей, — в общем, с обогащением всех его возможностей.

Постараемся представить себе это конкретно. В непосредственном общении со взрослым у младенца на первом году жизни постепенно накапливаются разнообразные потребности. О значении этих потребностей в жизни ребенка писал великий русский физиолог И. М. Сеченов: «Вооруженный гением смотреть, слушать, осязать, ходить и управлять движениями рук, ребенок перестает быть, так сказать, привязанным к месту и вступает в эпоху более свободного и самостоятельного общения с внешним миром».

Годовалый ребенок хочет сам, самостоятельно действовать, его уже «не устраивает» прежнее положение, когда все для него делал взрослый — кормил, пеленал, давал игрушку. Вместе с тем без взрослого он действовать все-таки не может. Где же выход из этого противоречия? В том, что взрослый должен перестроить свои отношения с малышом —делать не для него, не за него, а вместе с ним. Взрослые создают для ребенка особый мир специально приспособленных предметов (пирамидки, матрешки, песочницы), с которыми можно действовать. Ему показывают, как надо одеваться, как есть ложкой... Это и означает, что малыш вступает в новый этап развития — переходит к предметной деятельности.

Кризис миновал. От взрослых зависело, насколько болезненно он протекал. Не следует думать, что он неизбежно должен был сопровождаться постоянными капризами малыша, упрямством, негативизмом. Если они вовремя изменили свой стиль обращения с ним, предоставили ему больше самостоятельности (сознавая вместе с тем, что они нужны ребенку даже больше, чем прежде, но по-иному нужны), то все встало на место довольно быстро.

Конечно, это не значит, что было легко — всякая кризисная ситуация таит в себе сложности. Как сбалансировать поощрения и запреты, строгость и ласку? Ведь младенец привык к тому, что все его потребности и желания взрослым удовлетворяются безусловно и незамедлительно. А теперь, оказывается чего-то нельзя... Не исключено, что малыш сильно расстроится, если вы пресечете какую-то его шалость или не дадите острого ножа, к которому он тянется. Но потакать его капризам крайне опасно — это только усилит его «эгоизм» (который носит вначале, разумеется, совершенно наивный «простодушный», по определению одного из исследователей характер), сделает малыша неуравновешенным, а то и неуправляемым вовсе.

То же можно сказать и о тактике поведения родителей в поочередного кризиса — в 3 года. Вы уже знаете, что ролевая игра— ведущая деятельность в дошкольном возрасте— возникает потому, что ребенок хочет стать «как взрослый», но понятно, не может быть им; тогда он играет во взрослого. Новое стремление трехлетнего ребенка к самостоятельности, вдумчивые родители должны предвидеть, уловить и не только не препятствовать ему, но и всячески содействовать его осуществлению.

Что касается кризиса, наступающего в 7 лет, то он связан вот с чем. Приобщаться к жизни взрослого в игре уже мало для семилетнего ребенка. Возможности, которые сложились у него в игре и других видах деятельности, свойственных дошкольному этапу детства, игру переросли. Развились важные психические качества малыша — мышление и память, восприятие и внимание. Отсюда его желание стать школьником, делать самому то, что взрослыми признается серьезным делом, учиться... Кризис этот находит свое естественное разрешение, в том, что, взяв портфели, семилетние дети отправляются в школу.

Не было бы кризисов — не было бы самого развития. Ребенок застывал бы на достигнутом уровне, не побуждаемый внутренней неудовлетворенностью двигаться вперед, дальше усваивать то, чему его учат взрослые. Итак, кризисы неизбежны. И речь идет лишь о том, чтобы они шли только на пользу; ребенку, не оставляя в его поведении ни болезненных рубцов, ни черт, которые совершенно нетерпимы,— капризности, себялюбия, несдержанности.